Посмотрела Baby Reindeer, и скажу две вещи с точки зрения, о которой огорчительно мало, как я вижу, говорят.
Дальше спойлеры, открывайте на свой страх и риск.
Это поразительной точности кино в части описания последствий сексуализированного насилия. Для меня это встает в честную достойную пару к Патрику Мелроузу. Удивительно, что оба фильма — с героями-мужчинами, тогда как насилия совершается больше над женщинами (статистика такова, даже про детей).
1. Да, все верно: именно так все и происходит, и ничего не заканчивается с окончанием собственно насилия, оно продолжается как в психике, так и — о чем как раз не очень принято говорить — в теле, и зависаешь на долгие годы в триггере возбуждения путем насилия, и в селфхарме через секс (а случайные связи часто и есть селфхарм), и неспособности к интимности, близости.
Это похоже на плохой сигнал передачи — изображение рябит, идет полосами, ты теряешь связь с собственным телом и бац — ты хочешь не этого, но ты хочешь этого. Выкидывает из близости, сигнал потерян.
Потому что взгляд насильника на себя присваивается и делается привычкой, пропитывает как масло — наверно я такой, наверно я источаю грязь и порок, он поэтому меня выбрал, поэтому так поступил со мной.
Так работает травма насилия, нанесенная значимым человеком. Не посторонним. Она наносится изнутри. Даже если КАЗАЛОСЬ БЫ тело пострадало совсем чуть-чуть, внутри разверзается дыра, и она самоподкармливающаяся.
Насилие зло. Груминг зло. Манипуляция властью зло. Я бы очень хотела, чтобы преступник понес наказание.
2. И да, все верно: именно так все происходит, если ты квир. Насилие отбрасывает тебя от идеи узнавания и принятия себя к идее сломанности, поврежденности и необходимости фиксить не травму, а квирность — она тоже внутренне маркируется как травма.
И о, сколько через это совершается самостоятельной конверсионной терапии над собой. Я сама там была больше пятнадцати лет.
Жаль, что ни герой (ни, видимо, автор? все это автобиографично и создано спустя годы) из этой точки восприятия не вышли пока. И так и остается — травма сделала меня геем, я теперь такой, я не знаю кто я.
И еще больше жаль, конечно, что насильник остался безнаказанным — не в фильме, в нем-то это очень естественно и логично пока выглядит — а в жизни. В отличие от прототипа Марты.
А логично это в фильме потому, что и в этом есть невероятная достоверность последствий абьюза. Вот это блядское «я смотрел твой монолог, ты молодец, это смело» от насильника, и неспособность героя противостоять ему, видеть все как есть, называть своими именами, возмутиться — а снова игра под его дудку — очень правдивы тоже. Мне ли не знать.
a little bit of quotes
Did it all happen because I was giving off
some vibe I wasn’t aware of?
Or did what happen make me this way?
(и я трахался со всеми подряд шел за своим изменившимся желанием ведь какая разница что сейчас, я отчуждаю свое тело, это столько раз случалось уже ну)
It mattered
because this is what he wanted.
This is what he saw in me all along.
Then a feeling so bitter
I could almost catch it in my throat.
That he’d been vindicated somehow.
(она была всем что мне хотелось)
But with every hand-hold
or lingering stare
/ с каждой лаской долгим нежным взглядом держанием за руки
came a crushing sense of anger and shame
that I couldn’t hide in anonymity anymore.
After all the awful things
that had been done to my body,
I just couldn’t lose myself
in intimacy anymore.
Now there were feelings involved,
it all just felt too much.
and of course — addicted to hate myself
На фото автор в домашней обстановке кресла, где она сериал залпом и смотрела.
